В конце осени 1920-го Сергей Нератов, бывший офицер, ступил на берег Константинополя. Он прибыл с последними кораблями, ушедшими из Крыма. За кормой остались не только разбитые части армии Врангеля, но и толпы таких же, как он, беженцев, лишившихся родины.
Сам Нератов был опустошён. Революция и война отняли у него всё. Полк, которым он командовал, перестал существовать. Семья — жена, двое детей — погибли ещё раньше, в хаосе отступления. Теперь у него не осталось ничего, кроме мундира, да памяти, которая жгла изнутри.
И вот, в этой чужой турецкой гавани, среди тысяч потерянных людей, его неожиданно выбрали. Выбрали говорить от имени всех этих изгнанников. Так сломленный, молчаливый человек оказался во главе русской эмиграции. Не по желанию, а потому, что другие увидели в нём последний осколок того мира, что рухнул.
